Неточные совпадения
— Ровнешенько настоящий час, — вскричал Федор Павлович, — а
сына моего Дмитрия Федоровича все еще нет. Извиняюсь за него, священный старец! (Алеша весь так и
вздрогнул от «священного старца».) Сам же я всегда аккуратен, минута в минуту, помня, что точность есть вежливость королей…
Он не договорил того, чем угрожал, но даже
сын, часто видавший его во гневе,
вздрогнул от страху. Целый час спустя старик даже весь трясся от злобы, а к вечеру заболел и послал за «лекарем».
Наконец мать победила оковавшую ее члены неподвижность и, подойдя к постели, положила руку на голову
сына. Он
вздрогнул и проснулся.
Ей хотелось обнять его, заплакать, но рядом стоял офицер и, прищурив глаза, смотрел на нее. Губы у него
вздрагивали, усы шевелились — Власовой казалось, что этот человек ждет ее слез, жалоб и просьб. Собрав все силы, стараясь говорить меньше, она сжала руку
сына и, задерживая дыхание, медленно, тихо сказала...
И думала о том, как расскажет
сыну свой первый опыт, а перед нею все стояло желтое лицо офицера, недоумевающее и злое. На нем растерянно шевелились черные усы и из-под верхней, раздраженно вздернутой губы блестела белая кость крепко сжатых зубов. В груди ее птицею пела радость, брови лукаво
вздрагивали, и она, ловко делая свое дело, приговаривала про себя...
В воскресенье, прощаясь с Павлом в канцелярии тюрьмы, она ощутила в своей руке маленький бумажный шарик.
Вздрогнув, точно он ожег ей кожу ладони, она взглянула в лицо
сына, прося и спрашивая, но не нашла ответа. Голубые глаза Павла улыбались обычной, знакомой ей улыбкой, спокойной и твердой.
Мать улыбнулась. Ей было ясно: если теперь листки появятся на фабрике, — начальство должно будет понять, что не ее
сын распространяет их. И, чувствуя себя способной исполнить задачу, она вся
вздрагивала от радости.
Мать
вздрогнула, недоуменно взглянула на
сына и сказала, отрицательно качая головой...
Мать
вздрогнула, остановилась. Этот крик вызвал в ней острое чувство злобы. Она взглянула в опухшее, толстое лицо калеки, он спрятал голову, ругаясь. Тогда она, ускорив шаг, догнала
сына и, стараясь не отставать от него, пошла следом.
Ей казалось, что
сын чувствует эти сырые, неприятно щекочущие прикосновения и,
вздрагивая, смотрит на нее.
Старушка была теперь в восторге, что видит перед собою своего многоученого
сына; радость и печаль одолевали друг друга на ее лице; веки ее глаз были красны; нижняя губа тихо
вздрагивала, и ветхие ее ножки не ходили, а все бегали, причем она постоянно старалась и на бегу и при остановках брать такие обороты, чтобы лица ее никому не было видно.
Иногда он встречал её в сенях или видел на крыльце зовущей
сына. На ходу она почти всегда что-то пела, без слов и не открывая губ, брови её чуть-чуть
вздрагивали, а ноздри прямого, крупного носа чуть-чуть раздувались. Лицо её часто казалось задорным и как-то не шло к её крупной, стройной и сильной фигуре. Было заметно, что холода она не боится, ожидая
сына, подолгу стоит на морозе в одной кофте, щёки её краснеют, волосы покрываются инеем, а она не
вздрагивает и не ёжится.
Вздрагивая от страха, мальчик выбрался из пеньки и встал в дверях амбара, весь опутанный седым волокном. Отец молча отвёл его в сад, сел там на дёрновой скамье под яблоней, поставил
сына между колен себе и невесело сказал...
Настенька
вздрогнула, потом вся вспыхнула и вскочила с кресла. Генеральша некоторое время смотрела на
сына, как будто не понимая, что такое он ей говорит, и вдруг с пронзительным воплем бросилась перед ним на колени.
Черные, быстрые взгляды приемыша говорили совсем другое, когда обращались на
сына рыбака: они горели ненавистью, и чем спокойнее было лицо Вани, тем сильнее суживались губы Гришки, тем сильнее
вздрагивали его тонкие, подвижные ноздри.
Тогда она, накрыв его своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он,
вздрогнув, тотчас умер — ведь она хорошо знала, где бьется сердце
сына. И, сбросив труп его с колен своих к ногам изумленной стражи, она сказала в сторону города...
Он отошёл прочь, отирая рукавом рубахи в кровь расцарапанное лицо. Среди двора стоял кузнец, мрачно нахмурив брови. Илья, увидев его,
вздрогнул от страха и остановился, уверенный, что сейчас кузнец изобьёт его за
сына. Но тот повёл плечами и сказал...
Фома
вздрогнул, вскинул голову и встретился с испуганным, почти безумным взглядом отца. Игнат смотрел на
сына и хрипло шептал...
Он старался придумать способ к бегству, средство, какое бы оно ни было… самое отчаянное казалось ему лучшим; так прошел час, прошел другой… эти два удара молотка времени сильно отозвались в его сердце; каждый свист неугомонного ветра заставлял его
вздрогнуть, малейший шорох в соломе, произведенный торопливостию большой крысы или другого столь же мирного животного, казался ему топотом злодеев… он страдал, жестоко страдал! и то сказать: каждому свой черед; счастие — женщина: коли полюбит вдруг сначала, так разлюбит под конец; Борис Петрович также иногда вспоминал о своей толстой подруге… и волос его вставал дыбом: он понял молчание
сына при ее имени, он объяснил себе его трепет… в его памяти пробегали картины прежнего счастья, не омраченного раскаянием и страхом, они пролетали, как легкое дуновение, как листы, сорванные вихрем с березы, мелькая мимо нас, обманывают взор золотым и багряным блеском и упадают… очарованы их волшебными красками, увлечены невероятною мечтой, мы поднимаем их, рассматриваем… и не находим ни красок, ни блеска: это простые, гнилые, мертвые листы!..
Москва, Москва!.. люблю тебя как
сын,
Как русский, — сильно, пламенно и нежно!
Люблю священный блеск твоих седин
И этот Кремль зубчатый, безмятежный.
Напрасно думал чуждый властелин
С тобой, столетним русским великаном,
Померяться главою и — обманом
Тебя низвергнуть. Тщетно поражал
Тебя пришлец: ты
вздрогнул — он упал!
Вселенная замолкла… Величавый,
Один ты жив, наследник нашей славы.
То, что он говорит, очень просто и обыкновенно, но акушерка почему-то чувствует оторопь. Она начинает бояться этого человека и
вздрагивает всякий раз, когда слышит его шаги. Утром, собираясь уходить, она видит, как в столовой маленький
сын Кирьякова, бледный стриженый гимназист, пьет чай… Против него стоит Кирьяков и говорит своим мерным, ровным голосом...
Губы Ивана Осиповича
вздрогнули. Горькие слова у него были на языке. Он хотел возразить, что развод был восстановлением чести, но взглянул на темные вопросительные глаза
сына, и слова замерли на его устах. Он не был в состоянии доказывать
сыну виновность матери.
— Едемте… —
вздрогнул сын и послушно отправился за отцом в переднюю.